Тренируясь, как пещерный человек: Арнольд Джейкобс становится первобытным ("The Daily Beast", США)

Арнольд Джейкобс (A. J. Jacobs)

  

В своей попытке стать самым здоровым из всех ныне живущих людей А. Джейкобс проводит в Центральном парке тренировку в стиле пещерного человека вместе с основателем этого движения. Ниже приводится выдержка из его новой книги "Drop Dead Healthy" (Помереть здоровым).

Я испытал на себе много всяких упражнений и тренировок, в том числе,  йогу, йогу вверх ногами, бег с детской коляской, чрезвычайно жесткие программы кроссфита, талисманом которых стал рвотный позыв, поскольку рвота после такой тренировки - это показатель успеха. Но моим любимым занятием стала, пожалуй, тренировка в стиле пещерного человека.

Движение пещерных людей (или Палеолитическое движение, поскольку его члены предпочитают называть себя Paleo) пока еще не очень развито, но оно начинает набирать обороты. Идея проста. Наши тела развивались на протяжении миллионов лет, чтобы есть и переносить определенные физические нагрузки. Нам надо просто вернуться к древним методам - тренироваться на природе и питаться, подобно троглодитам.

Высмеивать их стиль чрезвычайно легко и просто. Мои друзья делают это неустанно. "Таскать женщин за волосы это тоже часть тренировки?" Или "А какая была продолжительность жизни у пещерного человека? Двадцать восемь лет? Ну что ж, удачи тебе". (На самом деле, насчет продолжительности жизни вопрос спорный.)

Я довольно скептически отношусь к догмам новых пещерных людей - особенно что касается тяжелой мясной диеты. Однако сбрасывать Paleo со счетов все же не стоит, и я хочу попробовать их методику упражнений.

За этой концепцией стоит 39-летний француз по имени Эрван Ле Корре (Erwan Le Corre), чья компания носит название MovNat (это сокращение, которое можно перевести как "естественное движение").

Он проводит практические занятия и мастер-классы по всему миру - от Западной Виргинии до Таиланда. Мы встречаемся на 108-й улице у входа в Центральный парк.

Эрван появляется в черных трусах и спортивном свитере с молнией. Он выглядит нелепо здоровым человеком - как главный герой из какого-нибудь голливудского фильма 1950-х годов: четко очерченный подбородок, идеально подстриженные волосы, рельефная мускулатура, которая кажется, однако, вполне естественной, а не накачанной на стероидах.

"Великолепное место, - говорит он с сильным французским акцентом, оглядывая местность. - Очень естественно. Очень первобытно". Он взбегает на холм, чтобы выбрать самое лучшее направление с деревьями и скалами.

Я жду на углу вместе с двумя другими троглодитами.

Один из них 26-летний выпускник Гарварда Джон Дюран (John Durant). У него темные волосы до плеч, а одет он в синие камуфляжные шорты. Второго зовут Влад Авербух. Это 29-летний мужчина с короткими рыжеватыми волосами и бородой, а также с акцентом, привезенным из его родного Узбекистана.

Джон и Влад хорошо знают друг друга, поскольку уже стали героями статьи в New York Times о Палеолитическом движении.

Они оживленно беседуют в течение нескольких минут. Затем Влад учиняет Джону допрос о доктринальных различиях. Влад считает, что Paleo должны есть сырое мясо. В его меню входит большое количество сырой говядины и внутренних органов. Джон полагает, что огонь наши предки научились разводить гораздо раньше, и поэтому мясо вполне можно готовить.

"Какие у тебя источники?" - спрашивает Влад Джона.

Джон вздыхает. "Я не хочу сейчас вести этот спор".

Влад кажется рассерженным, и отходит в сторону. У меня такое ощущение, что Влад - пещерный фундаменталист, а Джон - пещерный реформатор.

Эрван готов. Мы снимаем рубашки и оставляем их в куче возле камня. День прохладный, и я съеживаюсь, надеясь таким образом согреться.

"Почему мы тренируемся с голым торсом? - спрашивает Эрван. - Так лучше. Это укрепляет нас физически, это укрепляет нас психически".

Всего нас собралось пятеро, включая афроамериканского троглодита по имени Рахсан. Мы начинаем бежать трусцой, чтобы согреться.

Влад наклоняется ко мне и говорит: "Я рад, что ты с нами. Потому что иначе самая нетренированная фигура была бы у меня".

Он снова бросает взгляд на мою грудь, чтобы убедиться.

"Ага, спасибо", - отвечаю я.

"Я же не в обиду, я просто констатирую факт".

Эрван перед тренировкой проводит инструктаж о важности занятий на открытом воздухе, на природе. Он указывает на нагромождения скал, на холмы и на неровности рельефа. "Это лучше, чем в зале. Это приспосабливает ваше тело и ваш мозг. А в зале вы сначала качаете одну мышцу, а потом другую".

Он жестом показывает изгиб бицепса. "Это не только неэффективно, но и скучно".

Нашим первым упражнением будет бег. Мы бежим гуськом, вздымая опавшую листву, обегая разбитые бутылки и наступая босыми ногами на торчащие из земли камни.

Мы должны бежать грациозно, подобно животным. Мышцы расслаблены, корпус наклонен - пусть вас тянет вперед сила гравитации. И не топать - шаги должны быть короткие, ступать надо мягко, на пальцы. Руками не махать, пусть они естественным образом болтаются по бокам.

Но это кажется противоестественным, потому что  мы привыкли махать руками и топать ногами. Но может быть, со временем естество изменится.

Мы огибаем дерево, и я наступаю на осколок стекла, едва сдерживаясь, чтобы не ойкнуть. Я никому ничего не говорю, потому что  не хочу быть нытиком. Пробежав полный круг, мы останавливаемся, чтобы передохнуть.

Для начала следующего упражнения мы должны стать еще более первобытными. Мы опускаемся на четвереньки и карабкаемся по 15-метровому упавшему дереву. Эрван прыгает на бревно с совершенно прямой спиной и быстро уползает прочь.

Я следую за ним. Это не очень-то просто. Ноги скользят, плечи напряжены. Я пытаюсь красться как кошка, но в итоге семеню суетливо, подобно мартышке.

Мы слезаем вниз, и Эрван произносит очередную зажигательную речь. "В йоге говорят, что ум и тело соприкасаются". Он произносит эти слова, имитируя акцент пижонствующего калифорнийского серфера - или по крайней мере, пижона из Прованса. "Это прекрасно. Но этого недостаточно. Надо, чтобы была связь ума, тела и природы".

Во время перерыва Влад спрашивает меня: "У тебя сколько жира на теле? Мне кажется, процентов 18". Я отвечаю, что никогда свой жир не взвешивал.

"У тебя много интраваскулярного жира - это жир между мышцами. Если бы ты был коровой, я мог бы натопить из тебя много сала".

"Угу".

Я знаю, что должен разозлиться. Влад за полчаса уже дважды оскорбил меня - точнее, мое тело. Но в его полном отсутствии такта и общественного приличия есть нечто обезоруживающее, даже очаровательное. Он похож на моего пятилетнего ребенка.

Разговор заходит о диете, как часто бывает в троглодитских кругах. Влад расхваливает достоинства сырой говядины от коров, взращенных на траве.

"Я нашел продавца великолепных коровьих мозгов", - говорит он. Рахсан заинтересовался: "Скинешь мне инфу на мыло?"

Как вы можете себе представить, Влад нетерпим к вегетарианцам. Он встречался с парой вегетарианок, став пещерным человеком. "Одну я обратил в Paleo на первом свидании - но у нас как-то не сложилось", - заявляет он.

Отсутствие женщин в Палеолитическом движении - это постоянная причина для недовольства. Влад рассказывает, как привел новообращенную троглодитку к себе домой, но та не осталась, так как посчитала, что ванная у него слишком грязная. Влад с ней не согласился.

Впервые у меня возникают недобрые чувства в отношении Влада. Я хочу сказать, что ему было бы легче кадрить девушек, если бы он более гибко оперировал своим правилом "никаких продуктов личной гигиены". Влад ни в какую не хочет пользоваться дезодорантом и зубной пастой. "Я чищу зубы ниткой, потому что  шимпанзе чистят зубы ниткой".

Кто-то предлагает в качестве следующего упражнения подъем камней. Но крупных камней мы найти не можем. Эрван считает, что будет лучше, если мы всем коллективом потаскаем на плечах бревно.

Мы выстраиваемся в шеренгу и на раз-два-три взваливаем на плечи бревно. Оно толстое и тяжелое, как телефонный столб, и мои колени немного подгибаются, но потом я все же восстанавливаю равновесие.

Протащив корягу метров десять, мы слышим, как Эрван кричит, что пора бросить ее обратно на землю. Мы все вместе крякаем, и бревно шлепается в грязь.

К Эрвану подходит Влад. "Что мне с этим делать?" - спрашивает он, показывая ссадины на своем плече, которое он поцарапал, таская бревно. Эрван пожимает плечами. Можно слюнями помазать. Кто-то предлагает приложить алоэ.

"Используй кровь своего врага", - советует Джон.

Мы все смеемся, кроме Влада. Я чувствую, как в племени назревает раскол. Я беспокоюсь за Влада. Я хочу, чтобы он сдерживался и вернулся в правильное стадо альфа-самцов. Но не знаю, сможет ли он это сделать.

Наше последнее упражнение - это спринт. Согласно теории, во времена палеолита трусцой никто особо не бегал. Пещерный человек шел, а потом начинал бежать во всю прыть. Он бежал от голодного тигра, или догонял антилопу. Наша цель - представить, что мы улепетываем от хищника.

Наша стая парней-безрубашечников выходит на велосипедную тропу. Эрван подает сигнал, и мы все бежим по дороге зигзагами, увертываясь от велосипедистов и людей на роликах. Мы изо всех сил работаем ногами, а затем перескакиваем через невысокий деревянный заборчик в конце пути.

Эрван широко улыбается. "Ну что, ожили? Вот как надо тренироваться. Никаких разминок. Просто спринт!"

Знаете что? Я действительно ожил. Это просто фантастика. Полное освобождение. Я чувствую, как расширяется и сокращается мое сердце. Я ощущаю, как зудит кожа.

К нам подходит седая женщина и спрашивает, зачем пятеро полуголых мужиков бегают по парку. Мы пытаемся объяснить. "Ах, а я думала, вы кого-то ограбили", - безапелляционно заявляет она и уходит.

Мы возвращаемся в исходное положение, чтобы повторить забег.

"А нельзя выбрать более гладкую дорогу? - спрашивает Влад. - У меня от этой ноги болят".

"Слушай, - холодно отвечает Эрван, - давай-ка, напрягись". Все смеются, кроме Влада.

"Крутой разговор, особенно для вас, едящих вареное мясо", - парирует он.

Затем Влад поворачивается к Джону: "А тебе не мешало бы волосы на груди побрить".

"Не понимаю, чем тебя так очаровала моя волосатая грудь", - отвечает Джон. Все напряженно молчат.

Мы снова бежим через велосипедистов, снова прыгаем через забор. На этом все заканчивается. Три часа мы пыхтели и напрягались в лесах Нью-Йорка. Мне холодно, я устал. Пора в пещеру, позаботиться о своих пещерных малышах.

Когда мы прощаемся, Эрван спрашивает меня, в чем главная идея моей книги. "Она обо мне, как я пытаюсь стать самым здоровым из всех ныне живущих людей".

"Я не пытаюсь создавать себе трудности, - говорит Эрван с улыбкой. - Но я и есть самый здоровый из всех ныне живущих людей. Я не пытаюсь стать им. Я и есть он".

Вернувшись домой, я минут двадцать выковыриваю осколок из пальца, и все это время рассказываю жене о Владе и о его оскорблениях.

"Так что, отныне ты будешь бегать в набедренной повязке?" - спрашивает она.

Нет. Наверное, нет. Но забывать о тренировках пещерных людей не стоит. Должен признаться, Эрван говорит дело насчет упражнений на воздухе.

Я всегда отдавал предпочтение жизни под крышей. Говоря словами Вуди Аллена, с природой я на вы. Но в этом году все будет иначе. Научные исследования свидетельствуют о том, что пребывание на воздухе само по себе укрепляет здоровье, по крайней мере, у тех, кто не страдает изнурительной сенной лихорадкой. Исследование токийского медицинского университета показывает, что двухчасовая прогулка по лесу на 50 процентов увеличивает содержание в организме клеток-убийц, дающих мощную иммунную защиту.

В 2010 году этот университет провел исследование среди 280 японцев, попросив их гулять по парку и по городу. После прогулок на природе у участников эксперимента уменьшалось содержание гормона стресса кортизола, снижался пульс и кровяное давление. Прогулка по парку это излюбленное занятие японцев. Они даже дали ей весьма поэтичное и слегка пикантное название - "лесная ванна".

Что же такого особого в жизни на свежем воздухе? Одна теория гласит, что растения выделяют химические вещества, называемые фитонцидами. Они таким образом защищаются от увядания, но и человеку фитонциды тоже полезны.

А может, все гораздо проще. Возможно, само созерцание природы успокаивает нас. В 1982 году Мичиганский университет провел свое знаменитое исследование, в ходе которого пациенты после операции на желчном пузыре находились в разных больничных палатах. У части из них окна выходили на зеленое поле, а у других на кирпичную стену. Те, у кого были виды природы, выздоравливали быстрее, и им нужно было меньше обезболивающих лекарств. Им даже медсестры нравились больше. Если задуматься, то может, именно из-за природы мне даже Влад понравился.

Оригинал публикации: Exercising Like a Caveman: A. J. Jacobs Gets Primal