За огуречную диету Маруся сбросила три килограмма, которые вернулись за два дня, притянув за собой из какого-то жирового небытия новые некультурные слои. Ее рот отказывался закрываться. Находясь на кухне, Маруся напоминала сама себе жерло мусоропровода, в который бесконечно что-то выбрасывают, лязгая крышкой. Она ела, как дворянин дон Сезар в исполнении Боярского перед казнью..
-Я помню, как ты хрипела во сне: «Не кладите в мой гроб огурцы!», - сказала ей Вельда в ответ на жалобу о беспредельном обжорстве. - Твой организм изнасилован огурцами с коньяком и требует компенсации. Это пройдет. Надо только на что-то отвлечься.
-На что?! - взвыла Маруся, заламывая руки с бутербродом в каждой.
-Девушке для стройности нужны три вещи, - загнула тонкий палец Вельда.-Тренажер, массажёр и ухажер. Или так: утром кекс, в обед секс и кекс, вечером только секс.
Маруся тяжело задышала, пережевывая кусок хлеба и, сопя, сказала:
-Ты вот говоришь про ухажера и секс ,а ведь Петя по мне ползал, как Папанин по льдине, когда я восемьдесят кило весила. Щас я девяносто три.
-Петя!- презрительно фыркнула Вельда.- Петя твой как черешок сельдерея: тощий и зеленый. И такой же соблазнительный. Но для стройности небесполезен. Кстати, ты упоминала, что он ведется на крупные формы, а ты как раз набрала нужное количество красоты.
-Я тебя бутербродом стукну, - пригрозила Маруся. - Ты меня два раза уже обидела – и Петей, и красотой моей.
-Ты подумай все-таки, кому отдаться.
-У меня был вариант! - огрызнулась Маруся.- Но Рита велела мне пить коньяк!
-Я уже извинилась,- напомнила Рита.- Да, я тебе написала выпить коньяку, но не полбутылки, а чайную ложку. Я не виновата, что смс-ка обрезанная пришла.
-Надо мне допить коньяк для храбрости и пойти к оператору сотовой связи и показать им,во что они меня превратили, - со вздохом сказала Маруся. - Только боюсь, без холодильника не доеду. Он для меня как кислородный баллон для аквалангиста…
-Ты алкоголик, только не вино-водочный, а пищевой, - диагностировала Вельда.- Может, тебе в клуб анонимных обжор вступить?
-Спасибо, родные,-ехидно поблагодарила Маруся.- Теперь я знаю, как вы меня между собой называете. И хотите меня в какой-то отстойник для толстожопов загнать.
-Да не ходи, кто тебя заставляет-то, - разрешила Рита.- Мы тебя всякой любим и уважаем.
-Угу, - поддакнула Вельда.- Даже если ты перешагнешь за 100 килограмм, ты останешься нашей любимой подругой.
-Значит, вам все равно, как я выгляжу?- сухим от злости голосом спросила Маруся, положив бутерброд. - Сто килограмм? А кто меня захваливал полгода назад? Похвалите меня сейчас – я та же, только вешу на полцентнера больше!
-Конечно, похвалим. Ты не лезешь топиться от несчастной любви, не пьешь портвейн в подъезде, просто немножко больше кушаешь.
-У меня нету несчастной любви! Я ем, потому что я хочу есть! Если я не ем, у меня ломка…Я злюсь, ору, у меня кости трещат, так хочется затянуть что-то в рот!
- А огурчика?- опасно хихикнула Рита.
-Нет уж, - отказалась Маруся.- До конца жизни их есть не стану. Я в интернете диету нашла, она мне гораздо больше подойдет. Называется «Гречневый предел». По аналогии с гречневым проделом, понимаете? На диете просто две недели нужно есть только гречку, без соли и без сахара. Я уже когда читала описание, вдохновилась. Никакого майонезика с булочкой, никакого жира и сладостей. Раз мне нужно просто много есть, я буду есть много, но гречки.
-Тогда положи гренки и иди, ешь свою гречку,- одобрили подруги.- Мы верим в тебя!
-Я с понедельника сяду на диету,- набитым гренками ртом сказала Маруся. Ее организм все слышал и удвоил усилия по самооткармливанию. За выходные Маруся съела так много всякой ерунды, что в понедельник проснулась с чувством ужасного похмелья. Для чистоты эксперимента она решила взвеситься до начала гречневой атаки ,чтобы через две недели радость от собственного совершенства была еще гуще.
Маруся сняла тапки и взвесилась на напольных весах. 96 кг.
Она сняла халат.95,8.
Маруся сняла нижнее белье и серьги. 95,5 кг.
-«Зато очень женственно», - вспомнила она слова бабушки. Бабушка сказала это плачущей маме, когда та пришла жаловаться на рост своего фундамента и лопнувшие в трамвае брюки. - Теперь я не просто льдина, а осколок ледника, который протаранил Ленинградскую область и сделал все большие озера…
Напуганная весами, весь понедельник Маруся жила только теми килоджоулями, которые накопила за выходные. Во вторник килоджоули отбыли в нижний мир и организм потребовал еды.
Запаренная гречка была жесткой, пресной и скрипела на зубах.
Точно такой же она оставалась в обеденный перерыв и вечером.
Наутро возбужденным радостным воплем Маруся известила Вельду о потере целых двух килограммов.
-Вельдочка, это супердиета! Я совсем не голодная, ем, когда хочу, и худею! За один день два кило! За две недели я могу на 20 кило похудеть!
-Машкин, мы с тобой! Вперед, дорогая.
Маруся свирепо жевала свою гречку третий день.
Химичка и географичка толкали друг друга в рыхлые бока и перешептывались.
На большой перемене они принесли из ближайшего супермаркета куру-гриль и с иезуитскими улыбками предложили Марусе присоединиться к их пиру. Маруся надеялась на победу гречневого продела над жиром и ушла обедать на школьный двор.
Весы исправно показывали уменьшение веса.
Каждый день Маруся становилась изящнее, хотя и не на 2 кило, как в начале диеты, а на полкилограмма. Но это ей тоже подходило.
Она старалась не заходить в учительскую без особой надобности, потому что училки поняли, что она хочет снова похудеть, и изводили ее видом негречневых продуктов. Особенно мучителен был вид шашлыка ..и его запах..и цвет!
Пенопластовые утки в кабинете биологии снова приняли аппетитный и соблазнительный вид. Мозг подозревал, что если содрать нарисованные перья, под ними будет нежная утятина. Рассказывая школьникам о видовом разнообразии парка Серенгети, Маруся постоянно соскальзывала в размышления о национальной кухне африканских охотников.
-Местным жителям разрешено охотиться на слонов и антилоп,- вещала она с мечтательным видом.- Один взрослый слон обеспечивает мясом целую деревню в течение долгого времени. Мясо у слона жестковато, но африканцы тушат его с овощами несколько часов. Сладкий батат, кукуруза, красный лук, наша обычная картошка с тушеным мясом…
Тут она сглатывала слюну, так как опасалась захлебнуться, и продолжала.
-Деликатес - это хобот и ноги слона. Ноги запекают в вырытых в земле ямах, разжигая над ними костер. Одна нога – это как огромная кастрюля, в которой кипит мясной бульон, похожий на наш студень. Из одной ноги получилось бы семьдесят тарелок насыщенного, вкуснейшего супа.
Ее мозг, впечатленный гастрономическими талантами африканцев, испытывал желудочные галлюцинации. Ему мнилась перспектива пары тарелок со слоновьим супом и гора нежных, мягких овощей с мясными включениями. Он хотел тоже иметь хобот,чтобы запустить его в аквариум,стоящий в кабинете,и вытянуть оттуда всех толстых рыбок.
-Хобот слона славится своими вкусовыми качествами. Это редкий деликатес, который обычно не едят сами охотники, а сдают в рестораны, где приезжие за баснословную сумму пробуют кусочки маринованного хобота, прожаренного на вертеле вместе с помидорами черри.
Школьники тоже волновались. До обеда оставался еще целый урок, но биологичка так вкусно рассказывала, что нельзя было так долго терпеть. На перемене дети шуршали фольгой и пакетами для завтрака, а Маруся мысленно убеждала себя в том, что гречка без соли для нее гораздо более полезное блюдо, чем сыр, салями и даже маринованный хобот.
Мозг не поверил. Вообще его вера в Марусин разум становилась все более жидкой. Маруся по неизвестной ему причине отказывалась принимать белки, жиры и углеводы во всем их разнообразии. Без белка организм не мог восстанавливать погибшие клетки и запасать воду, без жиров стенки кровеносных сосудов становились ломкими и центр терморегуляции не мог работать, как надо. Воздух в легких хуже согревался. Упал уровень всех гормонов, которые законно проживают в жиру. Понизилось давление крови. Без простых углеводов жизнь казалась пресной, а перегруженный грубой клетчаткой кишечник отзывался коликами на каждый вброс гречки. Опустевший желудок привычно поплескивал соляной кислотой, которая разъедала его стенки. Допустить болезнь и возможную гибель всего тела мозг не мог. Собранные от всего тела данные были пущены в оборот.
До самого возвращения Маруси домой мозг коварно молчал.
Дома она уже привычно надела теплые, толстые носки, купленные возле метро. Ноги адски мерзли с самого начала гречневой жизни.
Мерзло все. Перед сном Маруся забиралась в горячую, почти не разбавленную холодной, воду и потом стремительно неслась под шерстяное одеяло.
Между носками и ванной был ужин.
Мозг Маруси выключил сознание ровно настолько, чтобы она не могла сделать выбор в пользу гречки, но могла открыть холодильник и выгрести на кухонный стол половину продуктов.
Также она могла пользоваться кухонной техникой.
Как бы со стороны Маруся наблюдала за кощунственно недиетическим ужином. Яичница с луком, помидорами и кусочками ветчины, салат с майонезом, полпачки халвы с арахисом, сухой кисель, пока жарилась яичница, маринованные огурцы после халвы и сушки с маком после огурцов.Челюсти безжалостно крошили в мелкую труху сушки,и хруст стоял такой,будто вместе с сушками в дело пошли сами зубы. Сладкий кофе с молоком, кусок булки со сгущенкой.
Лежа в горячей ванне, Маруся читала книжку и ела грецкие орехи в шоколаде. Ела уже неспешно, под восторженные, оргазмические сокращения желудка.
Сознание вернулось, когда горячая, одетая только в трусики, Маруся лежала, раскинувшись поверх одеяла. «Зачем я все это ела?- в ужасе спрашивала она сама у себя.- Ведь всего вторая неделя диеты, а я так сорвалась…» Она заснула, решив завтра четко придерживаться гречневой диеты.
Весь следующий день тело усваивало ужин, и даже завтрак и обед из гречки не смог испортить отлаженный двумя десятилетиями путь обмена веществ.
Вечером все повторилось. Мозг водил Марусю по кухне, как марионетку. Он ловко уводил ее внимание от кастрюли с разбухшей гречкой, зато вынуждал пилить ножом сырокопченую колбасу и откусывать, прихватывая пальцы, от блина.
В кровати Маруся снова опомнилась.
-Надо выбросить с кухни все, что мне нельзя есть,- сказала она сама себе. Тело запомнило.
Помешать Марусе собрать наутро все продукты мозг не сумел. Или не захотел. Он явно справедливо полагал, что от него Маруся никуда не денется. Она набила четыре пакета разнообразной едой, не пожалев даже остатки кураги и старые консервы, и отдала все бомжу в метро.
Когда она возвращалась домой через несколько часов, то увидела, что бомж сменил статус на ИП и развернул у метро торговлю подаренными продуктами, выложив их на картонку.
-Ешь морковку, лук и хрен, будешь, как Софи Лорен!- хрипло рявкнул он прямо в лицо проходящей мимо благодетельницы. Мозг вспомнил, что дома даже хрена не осталось, и аккуратно отключил часть сознания.
Зомбированная Маруся завернула в пищевую забегаловку, где торговали чем-то жирным жареным, политым майонезом и кетчупом и наелась под завязку. Сыто икая, она сполоснулась прохладным душем и завалилась на кровать.Хобот втянулся.
«Что я делаю?»- завыло сознание. - «Почему? Я же до ста килограммов доемся!».
Тело презрительно молчало. Худеть при изобилии еды вокруг ему не давали эволюционные принципы. Принцип велел есть, пока есть, что есть.
Маруся решила. что все дело в слабоволии. Для укрепления духа она написала черным маркером поперек холодильника «Не жрать», по углам зеркала прилепила вырезанные из журнала фотографии Ким Бесинджер, Натальи Водяновой, мисс Олимпия 2010 и 2011. В кошелек сунула записку «Помни о гречке». Дала себе зарок при желании съесть не-гречку отжиматься от пола пять раз. Или приседать. Мозг отвечал ей, как сумасшедшей, с которой опасно спорить «Ога, милая, ты похудеешь, у тебя все получится! Нас не победят какие-то там булки и майонез!»
Наутро, укрепив свою волю созерцанием надписи и фотографий, Маруся открыла контейнер с гречкой. Запах гречки взвился пионерским костром, воткнулся прямо в центр мозга, и тут Марусю вырвало. Каждая молекула запаха запаренного кипятком продела вызывала все новые волны тошноты. Немного придя в себя, с болью под ребрами и младенческими коликами в кишечнике, Маруся вытряхнула всю кастрюлю в унитаз. Голодная, с пустым желудком, она снова шесть уроков рассказывала о строении соцветия и нервных ганглиях. Тему слонов она решила не затрагивать, хотя седьмой « Г» еще не был проинформирован о рационе диких зусулов.
К обеду даже перспектива съесть гречку казалась обещанием царской трапезы.
Пообедав, Маруся занялась проверкой тетрадей. Через пару тетрадок мозг осознал, что в теле снова чужеродная гречка. Спустя несколько секунд стремительного бега, стоя над школьным унитазом и держась обеими руками за стены кабинки, Маруся ощущала, что теперь весь ее скелет, а, возможно, и Чернокнижник из старого ужастика, покидают ее через рот. Очевидно, даже они не хотели жить там же, куда каждый день падает килограмм крупы.
Шмыгая носом,Маруся позвонила Рите.
-Ритаааа…что ты там говорила про клуб анонимных пищевых алкоголиков? У меня запой. То есть зажор. И мне плохо даже от вида гречки.
Рита хрустально рассмеялась.
-Машенька, совсем необязательно худеть на гречке! Есть еще яичная диета, арбузная, мясная, кефирная, водная,и так далее.
-Нетушки ,-мрачно сказала Маруся.- Я не хочу возненавидеть еще и арбузы. Давай, диктуй мне телефон центра.
-Я помню, как ты хрипела во сне: «Не кладите в мой гроб огурцы!», - сказала ей Вельда в ответ на жалобу о беспредельном обжорстве. - Твой организм изнасилован огурцами с коньяком и требует компенсации. Это пройдет. Надо только на что-то отвлечься.
-На что?! - взвыла Маруся, заламывая руки с бутербродом в каждой.
-Девушке для стройности нужны три вещи, - загнула тонкий палец Вельда.-Тренажер, массажёр и ухажер. Или так: утром кекс, в обед секс и кекс, вечером только секс.
Маруся тяжело задышала, пережевывая кусок хлеба и, сопя, сказала:
-Ты вот говоришь про ухажера и секс ,а ведь Петя по мне ползал, как Папанин по льдине, когда я восемьдесят кило весила. Щас я девяносто три.
-Петя!- презрительно фыркнула Вельда.- Петя твой как черешок сельдерея: тощий и зеленый. И такой же соблазнительный. Но для стройности небесполезен. Кстати, ты упоминала, что он ведется на крупные формы, а ты как раз набрала нужное количество красоты.
-Я тебя бутербродом стукну, - пригрозила Маруся. - Ты меня два раза уже обидела – и Петей, и красотой моей.
-Ты подумай все-таки, кому отдаться.
-У меня был вариант! - огрызнулась Маруся.- Но Рита велела мне пить коньяк!
-Я уже извинилась,- напомнила Рита.- Да, я тебе написала выпить коньяку, но не полбутылки, а чайную ложку. Я не виновата, что смс-ка обрезанная пришла.
-Надо мне допить коньяк для храбрости и пойти к оператору сотовой связи и показать им,во что они меня превратили, - со вздохом сказала Маруся. - Только боюсь, без холодильника не доеду. Он для меня как кислородный баллон для аквалангиста…
-Ты алкоголик, только не вино-водочный, а пищевой, - диагностировала Вельда.- Может, тебе в клуб анонимных обжор вступить?
-Спасибо, родные,-ехидно поблагодарила Маруся.- Теперь я знаю, как вы меня между собой называете. И хотите меня в какой-то отстойник для толстожопов загнать.
-Да не ходи, кто тебя заставляет-то, - разрешила Рита.- Мы тебя всякой любим и уважаем.
-Угу, - поддакнула Вельда.- Даже если ты перешагнешь за 100 килограмм, ты останешься нашей любимой подругой.
-Значит, вам все равно, как я выгляжу?- сухим от злости голосом спросила Маруся, положив бутерброд. - Сто килограмм? А кто меня захваливал полгода назад? Похвалите меня сейчас – я та же, только вешу на полцентнера больше!
-Конечно, похвалим. Ты не лезешь топиться от несчастной любви, не пьешь портвейн в подъезде, просто немножко больше кушаешь.
-У меня нету несчастной любви! Я ем, потому что я хочу есть! Если я не ем, у меня ломка…Я злюсь, ору, у меня кости трещат, так хочется затянуть что-то в рот!
- А огурчика?- опасно хихикнула Рита.
-Нет уж, - отказалась Маруся.- До конца жизни их есть не стану. Я в интернете диету нашла, она мне гораздо больше подойдет. Называется «Гречневый предел». По аналогии с гречневым проделом, понимаете? На диете просто две недели нужно есть только гречку, без соли и без сахара. Я уже когда читала описание, вдохновилась. Никакого майонезика с булочкой, никакого жира и сладостей. Раз мне нужно просто много есть, я буду есть много, но гречки.
-Тогда положи гренки и иди, ешь свою гречку,- одобрили подруги.- Мы верим в тебя!
-Я с понедельника сяду на диету,- набитым гренками ртом сказала Маруся. Ее организм все слышал и удвоил усилия по самооткармливанию. За выходные Маруся съела так много всякой ерунды, что в понедельник проснулась с чувством ужасного похмелья. Для чистоты эксперимента она решила взвеситься до начала гречневой атаки ,чтобы через две недели радость от собственного совершенства была еще гуще.
Маруся сняла тапки и взвесилась на напольных весах. 96 кг.
Она сняла халат.95,8.
Маруся сняла нижнее белье и серьги. 95,5 кг.
-«Зато очень женственно», - вспомнила она слова бабушки. Бабушка сказала это плачущей маме, когда та пришла жаловаться на рост своего фундамента и лопнувшие в трамвае брюки. - Теперь я не просто льдина, а осколок ледника, который протаранил Ленинградскую область и сделал все большие озера…
Напуганная весами, весь понедельник Маруся жила только теми килоджоулями, которые накопила за выходные. Во вторник килоджоули отбыли в нижний мир и организм потребовал еды.
Запаренная гречка была жесткой, пресной и скрипела на зубах.
Точно такой же она оставалась в обеденный перерыв и вечером.
Наутро возбужденным радостным воплем Маруся известила Вельду о потере целых двух килограммов.
-Вельдочка, это супердиета! Я совсем не голодная, ем, когда хочу, и худею! За один день два кило! За две недели я могу на 20 кило похудеть!
-Машкин, мы с тобой! Вперед, дорогая.
Маруся свирепо жевала свою гречку третий день.
Химичка и географичка толкали друг друга в рыхлые бока и перешептывались.
На большой перемене они принесли из ближайшего супермаркета куру-гриль и с иезуитскими улыбками предложили Марусе присоединиться к их пиру. Маруся надеялась на победу гречневого продела над жиром и ушла обедать на школьный двор.
Весы исправно показывали уменьшение веса.
Каждый день Маруся становилась изящнее, хотя и не на 2 кило, как в начале диеты, а на полкилограмма. Но это ей тоже подходило.
Она старалась не заходить в учительскую без особой надобности, потому что училки поняли, что она хочет снова похудеть, и изводили ее видом негречневых продуктов. Особенно мучителен был вид шашлыка ..и его запах..и цвет!
Пенопластовые утки в кабинете биологии снова приняли аппетитный и соблазнительный вид. Мозг подозревал, что если содрать нарисованные перья, под ними будет нежная утятина. Рассказывая школьникам о видовом разнообразии парка Серенгети, Маруся постоянно соскальзывала в размышления о национальной кухне африканских охотников.
-Местным жителям разрешено охотиться на слонов и антилоп,- вещала она с мечтательным видом.- Один взрослый слон обеспечивает мясом целую деревню в течение долгого времени. Мясо у слона жестковато, но африканцы тушат его с овощами несколько часов. Сладкий батат, кукуруза, красный лук, наша обычная картошка с тушеным мясом…
Тут она сглатывала слюну, так как опасалась захлебнуться, и продолжала.
-Деликатес - это хобот и ноги слона. Ноги запекают в вырытых в земле ямах, разжигая над ними костер. Одна нога – это как огромная кастрюля, в которой кипит мясной бульон, похожий на наш студень. Из одной ноги получилось бы семьдесят тарелок насыщенного, вкуснейшего супа.
Ее мозг, впечатленный гастрономическими талантами африканцев, испытывал желудочные галлюцинации. Ему мнилась перспектива пары тарелок со слоновьим супом и гора нежных, мягких овощей с мясными включениями. Он хотел тоже иметь хобот,чтобы запустить его в аквариум,стоящий в кабинете,и вытянуть оттуда всех толстых рыбок.
-Хобот слона славится своими вкусовыми качествами. Это редкий деликатес, который обычно не едят сами охотники, а сдают в рестораны, где приезжие за баснословную сумму пробуют кусочки маринованного хобота, прожаренного на вертеле вместе с помидорами черри.
Школьники тоже волновались. До обеда оставался еще целый урок, но биологичка так вкусно рассказывала, что нельзя было так долго терпеть. На перемене дети шуршали фольгой и пакетами для завтрака, а Маруся мысленно убеждала себя в том, что гречка без соли для нее гораздо более полезное блюдо, чем сыр, салями и даже маринованный хобот.
Мозг не поверил. Вообще его вера в Марусин разум становилась все более жидкой. Маруся по неизвестной ему причине отказывалась принимать белки, жиры и углеводы во всем их разнообразии. Без белка организм не мог восстанавливать погибшие клетки и запасать воду, без жиров стенки кровеносных сосудов становились ломкими и центр терморегуляции не мог работать, как надо. Воздух в легких хуже согревался. Упал уровень всех гормонов, которые законно проживают в жиру. Понизилось давление крови. Без простых углеводов жизнь казалась пресной, а перегруженный грубой клетчаткой кишечник отзывался коликами на каждый вброс гречки. Опустевший желудок привычно поплескивал соляной кислотой, которая разъедала его стенки. Допустить болезнь и возможную гибель всего тела мозг не мог. Собранные от всего тела данные были пущены в оборот.
До самого возвращения Маруси домой мозг коварно молчал.
Дома она уже привычно надела теплые, толстые носки, купленные возле метро. Ноги адски мерзли с самого начала гречневой жизни.
Мерзло все. Перед сном Маруся забиралась в горячую, почти не разбавленную холодной, воду и потом стремительно неслась под шерстяное одеяло.
Между носками и ванной был ужин.
Мозг Маруси выключил сознание ровно настолько, чтобы она не могла сделать выбор в пользу гречки, но могла открыть холодильник и выгрести на кухонный стол половину продуктов.
Также она могла пользоваться кухонной техникой.
Как бы со стороны Маруся наблюдала за кощунственно недиетическим ужином. Яичница с луком, помидорами и кусочками ветчины, салат с майонезом, полпачки халвы с арахисом, сухой кисель, пока жарилась яичница, маринованные огурцы после халвы и сушки с маком после огурцов.Челюсти безжалостно крошили в мелкую труху сушки,и хруст стоял такой,будто вместе с сушками в дело пошли сами зубы. Сладкий кофе с молоком, кусок булки со сгущенкой.
Лежа в горячей ванне, Маруся читала книжку и ела грецкие орехи в шоколаде. Ела уже неспешно, под восторженные, оргазмические сокращения желудка.
Сознание вернулось, когда горячая, одетая только в трусики, Маруся лежала, раскинувшись поверх одеяла. «Зачем я все это ела?- в ужасе спрашивала она сама у себя.- Ведь всего вторая неделя диеты, а я так сорвалась…» Она заснула, решив завтра четко придерживаться гречневой диеты.
Весь следующий день тело усваивало ужин, и даже завтрак и обед из гречки не смог испортить отлаженный двумя десятилетиями путь обмена веществ.
Вечером все повторилось. Мозг водил Марусю по кухне, как марионетку. Он ловко уводил ее внимание от кастрюли с разбухшей гречкой, зато вынуждал пилить ножом сырокопченую колбасу и откусывать, прихватывая пальцы, от блина.
В кровати Маруся снова опомнилась.
-Надо выбросить с кухни все, что мне нельзя есть,- сказала она сама себе. Тело запомнило.
Помешать Марусе собрать наутро все продукты мозг не сумел. Или не захотел. Он явно справедливо полагал, что от него Маруся никуда не денется. Она набила четыре пакета разнообразной едой, не пожалев даже остатки кураги и старые консервы, и отдала все бомжу в метро.
Когда она возвращалась домой через несколько часов, то увидела, что бомж сменил статус на ИП и развернул у метро торговлю подаренными продуктами, выложив их на картонку.
-Ешь морковку, лук и хрен, будешь, как Софи Лорен!- хрипло рявкнул он прямо в лицо проходящей мимо благодетельницы. Мозг вспомнил, что дома даже хрена не осталось, и аккуратно отключил часть сознания.
Зомбированная Маруся завернула в пищевую забегаловку, где торговали чем-то жирным жареным, политым майонезом и кетчупом и наелась под завязку. Сыто икая, она сполоснулась прохладным душем и завалилась на кровать.Хобот втянулся.
«Что я делаю?»- завыло сознание. - «Почему? Я же до ста килограммов доемся!».
Тело презрительно молчало. Худеть при изобилии еды вокруг ему не давали эволюционные принципы. Принцип велел есть, пока есть, что есть.
Маруся решила. что все дело в слабоволии. Для укрепления духа она написала черным маркером поперек холодильника «Не жрать», по углам зеркала прилепила вырезанные из журнала фотографии Ким Бесинджер, Натальи Водяновой, мисс Олимпия 2010 и 2011. В кошелек сунула записку «Помни о гречке». Дала себе зарок при желании съесть не-гречку отжиматься от пола пять раз. Или приседать. Мозг отвечал ей, как сумасшедшей, с которой опасно спорить «Ога, милая, ты похудеешь, у тебя все получится! Нас не победят какие-то там булки и майонез!»
Наутро, укрепив свою волю созерцанием надписи и фотографий, Маруся открыла контейнер с гречкой. Запах гречки взвился пионерским костром, воткнулся прямо в центр мозга, и тут Марусю вырвало. Каждая молекула запаха запаренного кипятком продела вызывала все новые волны тошноты. Немного придя в себя, с болью под ребрами и младенческими коликами в кишечнике, Маруся вытряхнула всю кастрюлю в унитаз. Голодная, с пустым желудком, она снова шесть уроков рассказывала о строении соцветия и нервных ганглиях. Тему слонов она решила не затрагивать, хотя седьмой « Г» еще не был проинформирован о рационе диких зусулов.
К обеду даже перспектива съесть гречку казалась обещанием царской трапезы.
Пообедав, Маруся занялась проверкой тетрадей. Через пару тетрадок мозг осознал, что в теле снова чужеродная гречка. Спустя несколько секунд стремительного бега, стоя над школьным унитазом и держась обеими руками за стены кабинки, Маруся ощущала, что теперь весь ее скелет, а, возможно, и Чернокнижник из старого ужастика, покидают ее через рот. Очевидно, даже они не хотели жить там же, куда каждый день падает килограмм крупы.
Шмыгая носом,Маруся позвонила Рите.
-Ритаааа…что ты там говорила про клуб анонимных пищевых алкоголиков? У меня запой. То есть зажор. И мне плохо даже от вида гречки.
Рита хрустально рассмеялась.
-Машенька, совсем необязательно худеть на гречке! Есть еще яичная диета, арбузная, мясная, кефирная, водная,и так далее.
-Нетушки ,-мрачно сказала Маруся.- Я не хочу возненавидеть еще и арбузы. Давай, диктуй мне телефон центра.
Комментариев нет:
Отправить комментарий