Рынок высоких достижений

 

Спецпоставки допинга для чемпионов — до $15 млн в год, масс-маркет для "качков" — до $50 млрд в год

© "РБК", сентябрь 2012, Иллюстрации: via "РБК"

Колеса спорта

Алина Зубарева

Возможности человеческого тела беспредельны — это доказывает современный спорт. Профессиональные бегуны способны преодолеть стометровку в среднем за 10 секунд — всего в 3 раза медленнее, чем автомобиль. А скорость пловцов, участвующих в крупных соревнованиях, лишь в 5 раз меньше той, что развивает катер. Если раньше мировые рекорды могли держаться десятилетиями, то теперь для этих достижений и год не время. Но в истории о красивых и феноменальных победах очень часто попадает ложка дегтя. Регулярно то в одном, то в другом виде спорта находятся атлеты, которые принимали допинг, помогающий улучшить результаты. Гимнастка Алина Кабаева, биатлонистка Ольга Пылева, легкоатлетка Ирина Коржаненко — вот только самые известные персонажи, мелькавшие в скандалах, связанных с применением запрещенных препаратов. Какова роль химиков в современном спорте? Дорого ли стоят их услуги? В лабораториях каких стран разрабатываются формулы, позволяющие бежать быстрее, прыгать выше и поднимать больше? Журнал «РБК» попытался выяснить, кто зарабатывает на допинге.

Цена триумфа

Олимпийский принцип честной борьбы атлеты нарушали столько же, сколько существует профессиональный спорт, то есть с античных времен. До начала XX века в качестве допинга использовали вещества растительного происхождения. Так, на Олимпийских играх 1904 года был зафиксирован случай применения стрихнина марафонцем из США. А к 1950-м допинг вышел на новый уровень. Во-первых, стали другими его формы: это были уже не снадобья, сделанные на коленке по рецепту дедушки, а фармацевтические препараты. Они перекочевали в спорт из медицины, которая развивалась очень быстрыми темпами. Амфетамины, анаболические стероиды, эритропоэтин и гормон роста — все они родом из медицинских лабораторий. Во-вторых, в корне поменялась мотивация спортсменов, которые боролись не только за пять минут славы.

С конца 1950-х и до начала 1990-х на стадионах мерились силами крупнейшие державы — СССР и США — и их сателлиты, и речь шла уже о защите чести страны. Потом появились денежные стимулы. Большой спорт превратился в бизнес, а самые титулованные атлеты сравнялись в славе и гонорарах со звездами экрана. «Повышение коммерческой составляющей любого вида спорта — одна из причин применения запрещенных препаратов. Чем выше планка победы, тем выше риск их использования», — объясняет связь между финансовыми стимулами и формированием рынка допинга исполнительный директор Российского антидопингового агентства (РУСАДА) Никита Камаев.

Цена триумфа на соревнованиях действительно высока. Призовые команд-победительниц известной велогонки Tour de France измеряются сотнями тысяч евро. Успешные биатлонисты за сезон зарабатывают несколько десятков тысяч евро. По 50 тыс. долларов выплачивает Международная ассоциация легкоатлетических федераций (IAAF) за каждый мировой рекорд. Но даже эти сравнительно большие гонорары перекрывают суммы, которые харизматичные спортсмены получают от рекламных контрактов. Проследить, как менялось количество принимаемого допинга по мере коммерциализации спорта, очень сложно. До создания Всемирного антидопингового агентства (WADA) в 1999 году система контроля была не развита. А, как говорится, не пойман — не вор. Тем не менее судить о масштабе бедствия можно по косвенным доказательствам. «Например, в 1990-е в лыжном, велосипедном и других видах спорта на выносливость был распространен эритропоэтин. Он входил в список запрещенных препаратов, но при этом не выявлялся тестами до начала 2000-х. Естественно, им жутко злоупотребляли. Об использовании допинга можно было догадаться по повышенному гемоглобину в крови: зачастую показатели были 190, 200, 210 г/л [предельная норма для женщин — 150 г/л, для мужчин — 170 г/л. — Прим. «РБК»]», — рассказывает спортивный врач Хельсинкского университета Сергей Илюков, который около 10 лет проработал в системе антидопинга.

«Стандартный процент дисквалифицированных спортсменов от количества взятых проб — от 0,5 до 2%», — замечает президент Всероссийской федерации легкой атлетики России Валентин Балахничев. Правда, точной картинки эти цифры все равно не дают. Допинг-пробы даже на таких крупных состязаниях, как Олимпийские игры, берутся выборочно. А сколько спортсменов рискнули воспользоваться допингом и не были при этом пойманы за руку, остается за скобками официальной статистики.

Фабрика чемпионов

Атлеты, уличенные в использовании допинга, крайне редко раскрывают его источник. Еще бы: его продажа считается преступлением во многих странах, в том числе в России. По информации WADA, доставкой и дистрибьюцией запрещенных субстанций занимаются глобальные криминальные организации. «Согласно данным, которые мы получаем от спецслужб, люди, распространяющие эти препараты, также замешаны в подпольном игорном бизнесе и коррупции в спорте. Продажа допингов — большая индустрия, и нет ничего удивительного, что в ней участвует оргпреступность», — констатирует генеральный директор WADA Дэвид Хаумен.

Значительная часть сырья (химических порошков), необходимого для производства запрещенных субстанций во всем мире, поступает из Азии. К такому выводу в своем исследовании «Мировой трафик допинг-веществ», подготовленном в 2007 году, пришел эксперт по вопросам антидопинга Алессандро Донати. Он пишет, что рынок делят между собой преимущественно Китай, Индия и Таиланд: у них сильная фармацевтическая промышленность и производство стоит копейки из-за дешевой рабочей силы. «Кроме того, в тех же Китае или Индии обойти закон гораздо проще, чем в западных странах. Там, где развитая фармацевтика, ориентированная на экспорт, где много заводов и мягкое законодательство, и начинается подобный бизнес», — заключает бывший глава Российской антидопинговой службы Николай Дурманов.

По словам директора по исследованиям и консалтингу ЦМИ «Фармэксперт» Николая Беспалова, сырье изготавливают не в промышленных масштабах, а в лабораторных. С ним согласен Сергей Илюков. Он подчеркивает, что допинг — вотчина небольших частных фабрик. Прибыль, которую получают такие производства, может в 10–100 раз превышать затраты на выпуск продукции, сообщают в WADA.

Правда, черный бизнес не всегда делают под вывесками маленьких неприметных предприятий. В 2007 году американские власти изъяли 3,6 млн долларов с нью-йоркского счета китайской корпорации GeneScience Pharmaceuticals Company, которая заработала эти деньги на незаконной реализации гормона роста в США. Она занималась теневым сбытом наряду с легальной продажей гормона для медицинских целей. Как отмечает в докладе, посвященном допингу, американский сенатор Джордж Митчелл, по итогам того же 2007-го GeneScience была признана самой прибыльной китайской фармацевтической компанией. Она обратила на себя внимание в ходе операции Raw Deal, которую проводили на своей территории спецслужбы сразу нескольких стран — США, Мексики, Канады, КНР, Бельгии и т.д. Это была одна из самых массовых облав на подпольные лаборатории, которые занимаются фасовкой допинг-препаратов.

Правоохранители выяснили, что GeneScience отнюдь не одинока и сырье в эти лаборатории поставляют 37 китайских оптовиков. Если предположить, что каждая из фирм заработала столько же, сколько GeneScience, то речь идет о сумме в 133 млн долларов, из которых не меньше 120 млн — чистая прибыль. И это только один, обнаруженный, кусочек теневого рынка. Алессандро Донати считает, что упаковочный конвейер действует на территории десятков стран. Оптовики из Азии, криминальные организации, которые занимаются транспортировкой сырья, а также фасовщики по всему миру — это первые звенья в цепочке рынка. У кого же непосредственно атлеты приобретают допинг?

Элитный сегмент

До конечных потребителей препараты доходят по стандартной черной схеме. «Этот бизнес функционирует так же, как продажа наркотиков. Когда человек заинтересован в допинге, то через сеть знакомых отыщет, грубо говоря, барыгу», — описывает механизм Сергей Илюков. Часто в роли розничных продавцов выступают «черные» врачи. Схема, по которой они работают, была выявлена в 2003 году в ходе расследования дела BALCO. Американский врач Виктор Конте, на бумаге владевший фирмой BALCO по продаже пищевых добавок, на деле обеспечивал допингом десятки спортсменов, выступавших на самом высоком уровне, — легкоатлетов, велосипедистов, баскетболистов и т.д. Одной из его именитых клиенток была легкоатлетка из США Мэрион Джонс. За употребление допинга, купленного у Конте, ее лишили нескольких золотых медалей, завоеванных на Олимпиаде в Сиднее. Кстати, именно тренер Мэрион, Тревор Грэхем, помог Антидопинговому агентству США (USADA) выйти на след BALCO. Во время обысков в офисах компании сыщики нашли сами препараты, зашифрованные списки атлетов и совершенных с ними сделок. Конте был признан виновным в распространении запрещенных веществ и несколько месяцев провел в тюрьме.

«Черные» врачи хорошо осведомлены, какие препараты находятся на этапе разработки и где они испытываются, и иногда умудряются доставать их прямо на стадии клинических испытаний», — рассказывает Николай Дурманов. Например, в 2002-м на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити в пробах российских лыжниц Ларисы Лазутиной и Ольги Даниловой обнаружили дарбэпоэтин — препарат, который официально находился на стадии клинических тестов. В силу своей профессии и круга знакомств «черные» доктора отлично знают лекарственный рынок и стараются перехитрить допинговых контролеров. В их бизнесе, как правило, фигурируют суммы в десятки и сотни тысяч долларов либо евро. «Один из «черных» докторов продавал элитному спортсмену на цикл подготовки ампул 20–30 по 1,5–2 тыс. долларов, а за медаль чемпиона мира просил еще от 10 тыс. до 25 тыс. долларов», — продолжает эксперт. Получается, такой врач гарантированно зарабатывает на одном целеустремленном атлете около 30 тыс. долларов плюс бонус. Если говорить о специалисте вроде Виктора Конте или другом именитом «черном» докторе испанце Эуфемиано Фуэнтесе, которые за время практики обросли клиентами, то их ежегодный доход может приближаться к 1 млн долларов.

Директор российского отделения исследовательской компании Cegedim Strategic Data Давид Мелик-Гусейнов называет рынок допинга для профессиональных спортсменов luxury-сегментом. Ему действительно присущи все атрибуты рынка для избранных: высокие цены на товар и маленькое число покупателей. Его объем никому доподлинно неизвестен, но порядок сумм рассчитать можно. Наибольшее количество допинговых разоблачений приходится на несколько видов спорта — велосипедный, легкою и тяжелую атлетику, плавание, лыжные гонки и биатлон. Общее число профессиональных спортсменов, регулярно выступающих в соревнованиях по этим видам спорта, — по меньшей мере 24 тыс. человек. До 2% из них попадается на допинге. То есть объем сегмента luxury составляет порядка 14,4 млн долларов ежегодно. Немного. Тогда для кого тоннами везут свое сырье азиатские оптовики?

Масс-маркет

Профессиональные спортсмены, настаивают эксперты, лишь маленький кусочек обширного рынка. Основная же масса потребителей — посетители фитнес-центров и боди-билдеры. Они используют допинг не для побед и крупных гонораров, а в большинстве своем ради подтянутого и привлекательного внешнего вида. Впрочем, иногда это тоже не лишено денежной выгоды. Арнольд Шварценеггер, многократный «Мистер Олимпия», откровенно признался в одном из интервью, что употреблял стероиды в период своей успешной карьеры в бодибилдинге.

По оценкам Алессандро Донати, не менее 15 млн таких любителей во всем мире принимают допинг. А способы его получения весьма незатейливы. В первую очередь это розничная торговля в Интернете. В открытом доступе, без требования паролей-явок работает не один и даже не десяток сайтов, на которых ведется торговля стероидам и медицинскими препаратами вроде гормона роста и эритропоэтина. Из фасовочных цехов и лабораторий они обычной почтой идут к потребителям, сделавшим заказ онлайн.

Выручка одного такого продавца на крупных рынках может достигать десятков миллионов долларов. Скажем, Signature Compounding Pharmacy, которая фигурировала в докладе сенатора Джорджа Митчелла, выручала на онлайн-продажах 40 млн долларов в год.

Для сравнения, это более 9% годового оборота крупной российской аптечной сети «Ригла» и 14% оборота другого заметного игрока отечественного розничного фармрынка — сети «А5». Обнаружить концы нелегального бизнеса во Всемирной паутине очень сложно, поэтому виртуальная торговля столь популярна среди продавцов искусственных мускулов. Еще один способ доставки — через фитнес-центры. Слухи о подобном варианте распространения доходили, например, до президента Федерации бодибилдинга и фитнеса России Владимира Дубинина.

Основную долю в массовом сегменте теневого рынка занимают анаболические стероиды, наиболее востребованные сред и «качков» и культуристов. Общее количество доз анаболиков, которое выбрасывается на рынок, по подсчетам Алессандро Донати, составляет 14 млрд. Средняя цена на дозу, если брать стоимость препаратов в онлайн-магазинах, — примерно 3 доллара. Таким образам, стероиды могут приносить дистрибьюторам не менее 42 млрд долларов в год. Еще 4,9 млрд, полагают эксперты, приходится на эритропоэтин и гормон роста, которые на черном рынке стоят в десятки раз дороже стероидов, но продаются в меньшем количестве — около 34 млн доз. Плюс 2,2 млрд долларов дает торговцам тестостерон. В итоге общий объем рынка приближается к 50 млрд долларов. Цифра очень большая. Для сравнения, розничный рынок кокаина, по оценке Управления ООН по наркотикам и преступности, равен 85 млрд долларов, а рынок опиатов — 68 млрд. Помимо внушительного объема рынка допинг и наркотики объединяет то, что они вызывают зависимость. В случае с допингом это прежде всего зависимость психологическая: принимая препараты, человек уверен, что его организм способен на многое. Без них он эту уверенность теряет. Ну а пока есть высокий спрос, искоренить предложение властям будет крайне сложно.

***

Главные цифры рынка

50 млрд долларов — примерный объем мирового розничного рынка допинга
14,4 млн долларов — минимальная оценка рынка допинга для профессиональных спортсменов
40 млн долларов — годовой доход одного интернет-магазина, продающего допинг-препараты
30 тыс. долларов — годовой доход «черного» врача с одного спортсмена
900% — минимальная норма прибыли производителей сырья для изготовления запрещенных препаратов